Смех и улыбка в «Преступлении и наказании»

Первая, зарегистрированная в западном мире попытка объяснить человеческий смех, была предпринята Платоном около 375 года до нашей эры. Последующие предположения относительно этого необычайно сложного, интригующего феномена породили значительную литературу разрозненных замечаний, мнений, наблюдений и специализированных исследований. Поскольку возможные причины смеха бесконечны, их никогда нельзя описать или проанализировать в целом. Широко известный шедевр «Преступление и наказание» Ф. М. Достоевского содержит более трехсот описаний и множество дополнительных намеков на человеческий смех и улыбку. Взятые вместе, они образуют систему.

Художественные задачи Достоевского

Расследование разнообразных применений смеха в «Преступлении и наказании», в свою очередь, побуждает к переоценке этой работы и предлагает новые способы взглянуть на ее персонажей, ее сюжет и ее «сообщения». Убедительный, реалистичный пример смеха должен быть своевременным, психологически обоснованным и соответствовать совокупности обстоятельств, в которых он происходит. Как реалист, Достоевский стремился создать подлинные представления о смехе, точно так же, как он стремился создать правдоподобных персонажей и правдоподобные ситуации в целом. Он хорошо осознавал полезность смеха как надежного показателя человеческой натуры. Достоевский снова и снова иллюстрирует эти утверждения в «Преступлении и наказании». Каждый раз, когда персонаж смеется, он либо усиливает более раннее представление об этом персонаже, либо расширяет его новым и часто неожиданным образом. И, помимо своей психологической ценности, эпизоды смеха, как правило, имеют отношение и к нарративной структуре романа. Многие из этих эпизодов функционируют как тематические маркеры, которые способствуют слаженности работы. В то же время другие неслучайно и символически передают некоторые из ведущих идей романа. Таким образом, смех в обращении с Достоевским становится универсальным средством для решения ряда параллельных художественных задач.

«Карнавальный» сюжет романа

Художественные произведения являются отдельными, но не изолированными единицами. Они отражают литературные тенденции; они отражают культурную среду; они соответствуют художественным нормам, конвенциям и традициям, о которых их авторы могут даже не иметь каких-либо явных знаний, только какое-то инстинктивное понимание. Овладение этим таинственным пониманием во время творческого процесса позволяет авторам получить доступ к огромному резервуару бессознательного материала. И при этом они вызывают реальность, которая выходит за рамки собственно текста их работы. Например, Бахтин продемонстрировал, что почти вся европейская литературная традиция, классическая, ренессансная и современная, пронизана духом, взглядами, языком и символикой древних карнавальных праздников. Бахтин проследил смех в художественной литературе Достоевского до внелитературного и внелингвистического источника, ритуальный смех «карнавала».